Хаммонд чувствует страх

Хаммонд чувствует страх
Ричард любит, когда ему очень страшно. Это одна из многих радостей от езды на чудовищно быстрых автомобилях.

Это не случайно, что многие машины выглядят пугающими. Есть специальные дизайнерские трюки, которые их создатели используют, чтобы выразить агрессию и настроение, а также передать ощущение первобытной, брутальной мощи. Понятия не имею, что конкретно это за трюки, и я с таким же успехом могу сидеть за CAD-машиной, создавая устрашающий суперкар, как и пытаться поставить рекорд Нюрбургринга на Murcilago LP670-4 SV, не похоронив его при этом на свалку металлолома. Как и все мы. И я думаю, все мы можем догадываться, что в число этих трюков входят такие вещи, как злобно разинутые воздухозаборники, говорящие о неутолимом голоде, и раздутые полудужья, вытянутые поверх задних шин под маленькими задними окнами, сдерживающими сидящего внутри дьявола.

Да, это продуманные трюки – самый неистовый суперкар, наверное, можно стилизовать так, что он будет выглядеть таким же миленьким, как детёныш дельфина, и при этом нормально функционировать. Но мы всё равно всегда на это ведёмся. Нас притягивает и гипнотизирует злое выражение морды и несколько прямых линий, насильственно разрезающих мускулистые очертания.

Когда я подошёл к Murcilago LP670-4 SV, на котором ездил в прошлом году, я сделал это со всей уверенностью маленького козлёнка, подбитого приятелями на то, чтобы пощекотать мошонку тираннозавру. Заведя его, я закрыл глаза и помолился про себя. Если бы что-то пошло не так, это было бы очень дорого, довольно опасно и, что самое главное, поставило бы меня в крайне неловкое положение. Спустя какие-то секунды страх сменился уважением, а потом жгучим энтузиазмом. Я молотил по педали газа, вертел рулём и гнал вперёд с весёлой беспечностью, потерявшись в мире баланса, мощности, контроля и умопомрачительного шума.

Сгладьте пару воздуховодов, округлите пару углов и смягчите одну или две прямые линии, и я бы подошёл к нему, крутя ключами, как мажоретка своей тростью, не пережив угрожающего сохранности штанов страха от того, что приближаешься к машине, которая выглядит так, будто вот-вот прыгнет и оторвёт тебе голову. При этом не думаю, что всё это необходимо только для того, чтобы счастливые обладатели могли производить впечатление на простых смертных. Я думаю, что мы, водители, хотим, чтобы нас пугали.

Я точно знаю, что я хочу. Меня до смерти пугали многие из машин в TopGear, зачастую, когда я ещё даже не сел внутрь. Довольно мрачное чувство – лежать в постели где-нибудь в дешёвом отеле, зная, что на следующий день будешь должен прибыть на гоночный трек и усадить свою задницу в нечто, что почти определённо уничтожит меня лазером ещё до того, как я получу ключ зажигания. Лежишь в нервном поту, уверенный в том, что сама машина, будь то Renault F1, на котором я ездил несколько лет назад, или какой-нибудь уникальный экземпляр, созданный автомобильным спецназом, стоит в своём гараже, мечтая о том, что она сделает со мной утром. И ничего из того, о чём она думает, не будет весёлым. Или безболезненным.